Легко и быстро прочитал эту небольшую повесть Владимира Сорокина. Не скрою: получил удовольствие от чтения. Написано классно. Красивый и богатый язык. Беззастенчиво позаимствованные стилистика и образы пушкинской «Метели» очевидны, хотя это совсем не пародия и не подделка. Вот небольшой отрывочек:
— Да поймите же вы, мне надо непременно ехать! — в сердцах взмахнул руками Платон Ильич. — Меня ждут больные! Боль-ны-е! Эпидемия! Это вам о чем-то говорит?!
Смотритель прижал кулаки к своей барсучьей душегрейке, наклоняясь вперед:
— Да как же-с нам не понять-то? Как не понять-с? Вам ехать надобно-с, я понимаю очень хорошо-с. А у меня лошадей нет и до завтра никак не будет!
— Да как же у вас нет лошадей?! — со злобой в голосе воскликнул Платон Ильич. — На что же тогда ваша станция?
— А вот на то, что лошади все повышли, и нет ни одной, ни одной! — громко затвердил смотритель, словно разговаривая с глухим. — Разве вечером чудом почтовые свалятся. Так кто ж знает — когда? Платон Ильич снял пенсне и уставился на смотрителя так, словно увидал его впервые:
— Да вы понимаете, батенька, что там люди умирают?
Смотритель, разжав кулаки, протянул руки к доктору, словно прося подаяния:
— Да как же не понять-с? Отчего ж нам не понять-с? Люди православныя помирают, беда, как же не понять! Но вы в окошко-то гляньте, что творится!
Платон Ильич надел пенсне и машинально перевел взгляд своих оплывших глаз на заиндевелое окно, разглядеть за которым что-либо не представлялось возможным. За окошком по-прежнему стоял пасмурный зимний день.
Думаете, действие происходит в XIX веке? Нет, даже не в XX-м! Это скорее фантастическая повесть, конструирующая некий фантастический мир будущего. Может быть, XXI век. А может, и следующий. Там все так странно намешано, и возникает столько загадок, не находящих ответа на страницах повести, что можно заподозрить, будто Сорокин решил с «Метели» запустить что-то вроде своей фантастической трилогии «Лёд». А может быть, «Метель» дополняет до трилогии «День опричника» и «Сахарный Кремль»? Похожие мотивы в этих трех повестях есть, но прямой связи не наблюдается.
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию чернухи в дремучем русском селе, превращая людей в зомби? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки-галлюциногены? Кто такие казахи-витаминдеры, живущие в российских полях своей, особой жизнью в домах из саморождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где ему так и не удалось сыскать лошадей? Почему люди и лошади в этом мире трех размеров – маленькие, нормальные и большие? А как насчет других тварей?
Одним словом, загадок к концу повести становится все больше и больше. Целый снежный ком. И при этом происходит этакий крутой замес из разных временных и технических эпох — гужевой транспорт на заметенных снегом проселочных дорогах, даже не помеченных вешками, спокойно соседствует с мобильной связью и прочими чудесами техники. Но доктор почему-то не пользуется мобильной связью, которой не брезгуют невесть откуда появившиеся из метели китайцы.
Так что могу гарантировать, начав читать повесть как спокойное повествование в стиле добротной классической русской прозы, вы закончите читать ее в том же стиле, но вот недоумение по поводу ее содержания станет совершенно нешуточным. О чем эта повесть? Не знаю. Не понял. Надо спрашивать у Сорокина. Он в очередной раз демонстрирует блестящее мастерство формы. Пушкин, Гоголь, Тургенев, Толстой, Чехов -- вот незримые, но самые реальные герои этой повести. А смысл этой загадочной повести понять однозначно невозможно. Автор словно намекает на еще одного русского классика, Тютчева, чье утверждение «мысль изреченная есть ложь» применительно к этой повести обесценивает любые попытки рационально разгадать изложенный в ней ребус. Да и какой смысл разгадывать бред, сон или наркотическую галлюцинацию? Покайфовали -- и будет!
Владимир Сорокин. Метель. Повесть. – М., АСТ, 2010. – 304 с.
