Олег Ивик. Трещина

 

           

Читая новые книги, не могу отказать себе в удовольствии цепляться ко всяким огрехам и несуразностям, обнаруженным на их страницах. Новый роман Олега Ивика «Трещина» дал для моего старческого брюзжания достаточно поводов. Нет, я говорю не о трех замеченных в тексте опечатках, они вовсе не фатальны. Гораздо больше меня раздосадовала структура этого небольшого романа. Повествование ведется от лица главного героя молодого и энергичного Женьки Арбалета. Его регулярно комментирует Ирина, встреченная им на Кавказе зрелая дама, с которой они вдвоем отправились гулять по ледникам и горам. А высказывания их обоих зачем-то комментирует Олег Ивик.

Псевдоним Олег Ивик принадлежит дуэту – Ольге Колобовой и Валерию Иванову. Но этот роман написала Ольга Колобова соло, о чем нам и сообщает «Предисловие Олега Ивика». Причем рукопись романа, как утверждают, была обнаружена в рюкзаке Женьки Арбалета. Такой нехитрый литературный прием, когда автор приписывает авторство своего произведения кому-то другому, настолько избит и банален, что об этом и говорить скучно. Зачем это делают, не вполне понятно. Из ложной скромности? Из стыда на корявость текста? Или чтобы скрыться от возможных обвинений в диффамации или еще каких-то грехах? Но нагромождение авторов как в романе «Трещина» – (речь героя – комментарии подруги – комментарии псевдонима – раскрытие псевдонима) – выглядит как-то нелепо и необъяснимо.

Женька Арбалет так и остается на протяжении всего романа Женькой, более достойного имени этому 33-летнему парню так и не дали. Даже кто он такой и какова его социальная роль, осталось в тумане: вроде начинал студентом-физиком, но стал лириком и пишет стихи, путешествует автостопом и лазает по горам, род его занятий непонятен, хотя будто бы он работает промышленным альпинистом в шабашке, сбивающей сосульки с гнилых пятиэтажек. Достойное занятие для физика! Короче, бездельник. А ведь физики весьма востребованы в современном мире, они получают самые большие гранты среди ученых, их охотно приглашают зарубежные лаборатории, фирмы и университеты. Похоже, этот физик хиппует, нищенствует и развлекается по жизни, стараясь избегать какой-либо серьезной работы и ответственности. Он участник митингов протеста на Болотной площади и прочих митингов и маршей. Непонятно только, зачем типичный drop out, как шабашник-альпинист, ходит на такие митинги? Неужели его обидела фальсификация выборов? А он вообще ходил на выборы? Маловероятно. Такое впечатление, что в биографии главного героя остался какой-то важных пробел. Отсидка? Алкогольно-наркотический анамнез? Или еще что-то? Он с высокомерным пренебрежением и даже с ненавистью относится ко всякой государственной службе и вообще к государству, хотя видно, что он готов давать советы, как надо правильно жить, чтобы получать от жизни кайф, но помалкивает, чтобы никого не обидеть.

Почему-то перед предисловием Олега Ивика автор романа поместила небольшое обращение «К читателю» от имени Женьки Арбалета. В этом обращении Женька кокетливо уверяет, что роман полная фигня, читателю он не понравится, и читать его не стоит. На самом деле это обращение программирует читателя воспринимать роман как сексуальное приключение или даже порнушку. На первой же станице Женька описывает своего читателя: «У вас нездоровый серый язык, и лучшее, что этот язык пробовал, это плохой коньяк. Ну, может, он еще пробовал кое-что у тех самых раскрашенных теток и телок – то, куда они еще не научились наносить краску, но откуда уже научились удалять волосы. Но не факт, что это самое, с удаленными волосами, лучше, чем плохой коньяк, – впрочем, не знаю».

Потом, после такого игривого упоминания кунилингуса, Женька делится с удивленным читателем своими размышлениями об оргазме. И читатель понимает: раз в первом акте на стене висит ружье, оно должно выстрелить. Но, увы, это не так. Вас откровенно динамят, дорогой читатель. Никакого секса, а одно непрерывное целомудрие! Герой теряет в трещине свой рюкзак с палаткой и спальником, а затем эта парочка альпинистов будет обитать в одной маленькой палатке и даже согреваться в одном спальном мешке на двоих. Но при этом у них сплошная добродетель и никакого секса! Вы в такое верите? Вот и я считаю — ложь.

Но как только муж Ирины позвонил ей из Ростова и сообщил, что отправляется на войну в ДНР, а она ответила «Не возвращайся!», тем самым объявив мужу о разводе, в палатке тут же все переменилось и начался бурный секс. Однако об этом на последних страницах романа говорится очень скупо и лаконично. Так что если считать, что ружье всё же выстрелило, то вначале было множество досадных осечек.

Ирина тоже остается загадочной персоной. Она на 15 лет старше мужа и Женьки, ей 48 лет. Как говорится, «в 45 баба ягодка опять». А в свои 48 уже ближе к пенсионному возрасту. Она вроде как журналистка, но без работы и никакой нужной обществу профессией почему-то не владеет. Хотя она работала в фирме мужа бухгалтером, как я понял, семь лет. Да за такой срок даже тупую обезьяну можно научить ведению бухгалтерии. Тем более, что налоговая служба постоянно проводит учебные семинары для повышения их квалификации. И бухгалтеры едва ли бывают безработными — эта профессия более востребована, чем журналист, и нужна на любом предприятии. Но при этом Ирина знает глубокие закоулки поэзии и на леднике постоянно читает томик Бродского. Можно понять, что бухгалтерия ей совершенно по барабану и работать она не желает, но заранее страдает от безденежья из-за того, что содержавший ее муж ушел на войну. Кстати, в романе упоминается, будто Ирина посещала митинги протеста в 2011-12 годах. Только я не понял: такие митинги были в Ростове или она ездила митинговать в Москву?

Роман «Трещина» можно считать развернутой иллюстрацией к легендарной «Песне о друге» (1967) Высоцкого:

Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а — так;

Если сразу не разберешь,

Плох он или хорош, —

Парня в горы тяни — рискни!

Не бросай одного его:

Пусть он в связке в одной с тобой —

Там поймешь, кто такой.

Подходящие строки этой романтической песни приводятся в соответствующих местах как бы поясняя для тупых, о чем говорится в романе. Мне доводилось бывать на Кавказе и лазать по леднику на Военно-грузинской дороге. Должен честно признаться: мне не понравилось, что под тонкой коркой льда порой скрывается глубокая пропасть, а лед едва выдерживает твой вес. Только идиот может отправиться погулять по такому леднику. Удовольствие весьма сомнительное, хотя адреналин щекочет нервы.

Муж Ирины, тот, который отправился в ДНР, считает ее увлкчение экстремальным туризмом и рафтингом на горных реках чем-то похожим на зацепинг, то есть блажью. Зацепингом (он же трейнсерфинг) называют катание на крышах, буферах и других внешних частях железнодорожных вагонов и локомотивов. Есть множество других смертельно опасных экстремальных видов подобного «спорта». Руферы лазают по крышам без страховки, забираются на звезду на шпиле высотки МГУ ради селфи. Прыгают с парашютом с высотных зданий. Том Круз забрался на вершину самого высокого небоскреба в мире Бурдж Халифа, но этот трюк он проделал во время съемок «Миссия невыполнима» и за немалые деньги. Есть любители полета с высоты в вингсьюте — в специальном костюме-крыле из ткани. Есть множество других опасных видов спорта. Паркур. Фрирайд. Фриран. Скалолазание. Скейтбординг. Зорбинг. Даунхилл. И так далее, можно назвать еще дюжину. Да и «обычный» альпинизм таков — смысла, кроме адреналина и доказательства собственной крутизны, в этом спорте нет никакого. Едва ли не половина попыток взобраться на Эверест заканчивается гибелью и обморожениями альпинистов. А недавняя трагедия на Эльбрусе, когда вдруг летом погибли сразу пять туристов, разве не аргумент? Подобной блажью является множество других развлечений, вроде недавних полетов «космических туристов» на частных кораблях Blue Origin, SpaceX и Crew Dragon. И вообще все пилотируемые полеты в космос, начиная с Юрия Гагарина, на мой взгляд, необходимо называть нелепыми глупостями, так как пользы от ний чрезвычайно мало. Пилотируемые полеты вообще перестанут быть практически полезным с появлением более развитых и совершенных роботов.

Герои романа «Трещина» ведут постоянные разговоры о боге и религиях. Разговоры невыносимо банальные, типа того, что все религии примерно одинаковы, словно все их адепты карабкаются с разных сторон одной горы к общей вершине. Тем самым, видимо, автор подводит духовное основание под занятие альпинизмом — это, мол, почти религия. А Женька признается, что он одновременно сторонник разных религий — буддизма, индуизма и даосизма. Меня рассмешила его склонность к музыкально-конопляной субкультуре растаманов. Ислам, джайнизм и сикхизм  в разговорах не упоминаются, а христианство только как католицизм и православие. Протестантизм и баптизм, доминирующие в наиболее развитых странах, не названы. Однако в религиях, на мой взгляд, наиболее интересны отнюдь не их сходство и общие места, а различия. И не стоит забывать о великом множестве древних культов и языческих учений разных народов. Забавно, что обсуждая мировые монотеистические религии, Ирина и Женька оказываются не чужды самых примитивных языческих суеверий, то и дело выполняя жертвоприношения духам гор, бросают конфету на ледник, чтобы задобрить его, прикидывают, достаточно ли получила в подарок трещина, а также регулярно подливают вина и чачи духу Кузьмича за хорошую погоду.

В романе довольно много политики, но вся она какая-то невнятная и неубедительная. Автор не воспользовалась случаем выложить свои политически аргументы безмолвному читателю. Почему Женька вдруг заявил, что больше не ездит в аннексированный Крым? Продался Госдепу за печеньки? А была ли аннексия Крыма? Я-то глубоко убежден, что никакой аннексии не было, это ложь. Такова версия Вашингтонского обкома, с которой я совершенно не согласен, но умалчивать свое несогласие я не собираюсь.

В Крыму я давно не был, здоровье уже не то. Но общаясь с разными людьми, неплохо знаком с ситуацией. Например, под окнами моего дома находится парикмахерская, в которой я более десяти лет стригся у пожилой женщины-парикмахера из Керчи. И всякий раз во время стрижки, а иногда и после, если не было клиентов, мы с ней беседовали, и она рассказывала мне в подробностях, что было в Крыму раньше и как люди встретили воссоединение с Россией. Она лично буквально ликовала в 2014 году. И радовалась строительству Крымского моста. В Керчи у нее жила дочка и была квартира, куда она наведывалась регулярно. А несколько лет назад она наконец собралась и уехала в Керчь, сказав мне напоследок, что заработала в Москве достаточно денег, чтобы купить еще одну квартиру, в которой будет сдавать койки отдыхающим.

О том, что Крым наш, но был незаконно передан Хрущевым Украине в 1954 году, постоянно твердил мэр Москвы Ю.М. Лужков. Во времена Ельцина официальные СМИ замалчивали деятельность и высказывания московского мэра, однако в Москве все знали, что Юрий Михайлович не только заново воздвиг храм Христа Спасителя, но и строит в Севастополе за счет московского бюджета жилые дома для офицеров Черноморского флота РФ. А Севастополь никогда даже формально Украине не передавался, поэтому Россия напрасно платила Украине по 100 млн долларов в год за аренду базы ВМФ в Севастополе.

Ну ладно, автор романа не стала ничего говорить про Крым, про ДНР-ЛНР и гражданскую войну на Украине тоже ничего не сказала, но отметила, что Ирине приходится скрывать среди знакомых в Ростове, что ее муж отправился воевать на стороне мятежников. Понимаю, что у людей могут быть разные мнения, но неужели в Ростове проживает так много сторонников майдана и переворота в Киеве? Не верю! Это очередное вранье автора. Эрнст Хемингуэй отправился добровольцем воевать в гражданской войне в Испании против фашистов. В Донбассе тоже участвует в боях немало иностранцев, причем как на одной, так и на другой стороне. И что из этого? Автор опять упустила возможность доказать правоту своей политической позиции. Это заставляет подозревать, что ее позиция очень слабая и неубедительная.

Читая про искателя приключений Женьку, я несколько раз ловил себя на том, что он напоминает мне американца Джека Ричера, героя серии романов английского писателя Ли Чайлда. Женька автостопом катит по трассе М-4 (по которой мне тоже доводилось неоднократно ездить из Москвы на Кубань), а бывший военный полицейский Джек Ричер точно также разъезжает автостопом по Америке, не зная заранее где будет ночевать и куда направится лальше на следующий день. У Джека Ричера нет дома, почтового адреса, кредитных карт, мобильного телефона. Все его имущество, включая зубную щетку и рулончик долларов, помещается в карманах. Правда, Пентагон платит пенсию своему служащему в отставке. В 1997 году Ли Чайлда уволили с работы на телевидении, он оказался без работы и впервые принялся писать, выдавая примерно по книге в год. Сейчас он уже написал 24 романа, все из них стали бестселлерами. Литературоведы говорят о новом феномене в литературе: автор создает серийного героя типа средневекового рыцаря-одиночки. Журнал Forbes написал, что Ли Чайлд сделал невозможное: за пару десятилетий он один написал столько остросюжетнвх романов-бестселлеров, что их совокупная рыночная стоимость превышает миллиард долларов. 

Романы о Джеке Ричере всегда заканчиваются тем, что герой уходит (уезжает, улетает) с описанного места действия в неизвестность, чтобы вновь появиться в следующем романе. Но роман «Трещина» заканчивается жирной точкой — на последней странице мы узнаем, что герой будто бы погиб в ледопаде, похороненный подо льдом в трещине.

Прозу романа сопровождают стихи. Стихи читает и сочиняет Ирина. Женька тоже пишет стихи, их образцы представлены в романе. Не все они равноценны по качеству. Но это дело вкуса. Хотя мне как-то трудно представить, чтобы шабашник Женька был таким знатоком поэзии, что помнит наизусть даже зарубежную переводную поэзию. На это не всякий филолог способен. При этом Женька мгновенно узнает отрывок из романа «Дневник наркомана» Алистера Кроули, строки из которого вспоминает Ирина. Вообще-то Адольф Гитлер тоже был поклонником мистики Кроули, и отправлял в 1942 году самолеты на Эльбрус в поисках входа в Шамбалу. Кроули тоже занимался альпинизмом и поднимался в экспедициях на высокие вершины. Однако труды оккультиста Кроули сравнительно недавно стали издавать в России.

В конце романа Ирина речитативом шепчет текст из Кроули и наступает кульминация:

— О смелый солдат жизни, тонущий в зыбучих песках смерти! Я люблю тебя, Эвоэ! Я люблю тебя, ИАО!

Ты, О искаженный вопль урагана, что пронесся, кружась, по листве лесов! Я обожаю Тебя, Эвоэ! Боготворю Тебя, ИАО!

Ты, О Лиловая грудь шторма, на которой молния оставила следы своих зубов! Я боготворю Тебя, Эвоэ! Обожаю Тебя, ИАО!

Может, она что-то и перевирала слегка, но это ничего не меняло, она была прекрасна, как и эти слова, а кипение стихий вокруг нас было таким, что никакой героин, на котором сидели ребята из «Дневника наркомана», был нам не нужен. Я протянул ей руку, и она взяла ее. И мы пошли под сосны и занимались любовью до самого обеда — вдумчиво, изысканно и нежно.

В завершение приведу небольшой отрывок из длинного стихотворения Женьки Арбалета. Это продолжение поэмы А.К Толстого «История государства Российского от Гостомысла до Тимашева». Толстой произносит в этой поэме крылатые слова: «Земля наша богата, Порядка в ней лишь нет».

История государства Российского От социализма до либерализма

 

«— Рецессия, упадок,

Свободы ни хрена.

Какой уж тут порядок,

С какого бодуна!

 

А то, что жить не сладко,

Так это как взглянуть.

Пусть нет у нас порядка,

Но есть особый путь.

 

Ты, Леш, продался НАТО,

Тудыть, едрена мать!»

— А он твердит: «Ребята,

Кончайте воровать!»

 

«— Ты — русская Вандея!

Лишился ты ума!

Ведь это ж нацидея!

Другой у нас нема!

 

Ведь это ж наши скрепы,

Устои, связь времен!

Ты, Леш, агент Госдепа

И просто неумен!»

 

Пришлось-таки упрятать

Его в казенный дом.

А он и там: «Ребята,

Кончайте с воровством!»

Качество Женькиной поэзии, пожалуй, любительское, на уровне корпоративного капустника. Лешка — это, естественно, Алексей Навальный, призывающий кончать с воровством. Его неоднократно арестовывали за участие в несанкционированных митингах и от получал административные сроки по 15 и 30 суток. Но по-настоящему «берлинский пациент» сел в казенный дом 17 января 2021 года, когда его арестовали после возвращения в Москву.

Алексея Навального я знаю давно, с тех времен, когда он, акционер и юрист, стал ярко выступать на ГОСА (годовых общих собраниях акционеров) разных крупных компаний со своими разоблачениями деятельности их менеджеров, ущемляющей интересы миноритариев. Отлично помню, как однажды на ГОСА банка ВТБ в Лужниках Алексей вышел к микрофону и выступил с обвинениями топ-менеджеров ВТБ в том, что они создали на Кипре свой офшорный банк, через который прогнали сделку по покупке китайского нефтяного оборудования для одной российской нефтяной компании. Это оборудование никому не нужно, оно так и валяется несколько лет в ящиках под снегом на севере, но в банке на Кипре осели 150 млн долларов, ради чего и проводилась сделка. В президиуме собрания сидели двое — президент ВТБ Андрей Костин и министр экономического развития Алексей Улюкаев, ныне отбывающий срок 8 лет за взятку в 2 млн долларов от «Роснефти». На большом экране мы все видели, как непринужденно улыбается Костин и как напрягся покрасневший Улюкаев, казалось его вот-вот хватит удар. Через год, на очередном ГОСА ВТБ, я подсел к Алексею Навальному, чтобы поговорить с ним — мы сидели в задних рядах в большом зале. В президиуме собрания всё те же Костин и Улюкаев, мы видим их лица на экране. И тут Костин обращается к собранию и сообщает, что по прошлогоднему заявлению акционера Навального он якобы обращался в прокуратуру, но там отказали в возбуждении дела, не найдя состава преступления. И вообще это не юрисдикция России, надо обращаться в прокуратуру на Кипре. Костин радостно улыбался и был просто счастлив, говоря всё это. Я тут же взял у Навального небольшое интервью, опубликованное в Фейсбуке, где Алексей отметил, что Костин фактически признал свою вину и подтвердил правильность его обвинения.

Так о какой трещине этот роман? Разумеется, не только о коварной и смертельно опасной трещине в леднике. Скорее это роман о трещине в отношениях между людьми, о трещине в образе жизни, во взглядах на мир и несовместимости менталитетов, о цивилизационной трещине. О трещине в отношениях тех, кто ездит на мощных лимузинах с кондиционерами и стереосистемами, и тех, кто ходит по земле пешком с рюкзаком и все своё несёт с собой. О трещине в политический взглядах тех, кто за и против воссоединения Крыма с Россией. О трещине между теми, кто строит газопроводы, ракеты, заводы, активно меняет окружающий мир, и теми бездельниками и «зелеными» сторонниками безумной Греты Тумберг, прогуливающей школу и протестующей против научно-технического прогресса и совершенствования мира, загрязняющего мир. К сожалению, о такой символической трещине в романе не говорится столь же определенно и убедительно, как о трещине в леднике. Но только так можно трактовать восторги героев по поводу девственной горной природы и воздуха, их наслаждение роскошными восходами и закатами, лесными ягодами и пением птиц. Такое сближение двух городских жителей с дикой природой проходит сквозь весь роман, противопоставленное тем, кто валяется на переполненных потных пляжах и находит удовольствие в скучных роскошных пансионатах. Именно о такой трещине повествует этот роман.

Олег Ивик. Трещина. Роман. — М.: Время, 2021. — 308 с. — (Серия: Самое время!)