До сих пор я читал только художественную прозу Захара Прилепина. Он
прозаик, музыкант, обладатель премий «Русский Букер десятилетия» (2011),
«Большая книга», «Национальный бестселлер», «СуперНацБест» и др. Автор
романов «Санькя», «Патологии», «Черная обезьяна», «Обитель», сборников рассказов «Грех», «Ботинки, полные горячей водкой» и «Восьмерка».
Новая книга публицистики «Не чужая смута» посвящена
украинско-русской трагедии 2014 года. Она охватывает события с конца 2013 года
по начало 2015. Здесь представлена хроника событий, путевые очерки из поездок
по Новороссии, переплетенные с размышлениями о русской истории, русской
культуре и русском мире. Многие мысли автора созвучны тому, что я сам думаю об
этих событиях. Но неприятие и отторжение вызывает постоянно высовывающийся неосталинизм
Прилепина, вполне в духе проповедей Александра Проханова. А его совет
прекратить преподавать в школе «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицина
выглядит совсем уж нелепо: хотя Прилепин сомневается относительно некоторых
выводов Солженицина и не может принять названное им огромное число жертв
сталинизма, но внятной критики у него явно не получается из-за дефицита
аргументов. «99% нынешних патентованных гуманистов и сторонников массового
изучения «Архипелага…» — поддерживают (или делают вид, что не замечают) бойню в
Донеце и Луганске». Да, а откуда это известно?
Критика Солженицина происходит на фоне непримиримого
отношения автора к либеральной интеллигенции, не сумевшей принять возврат Крыма
и злобно критикующей Путина. Критика либералов, вначале довольно толерантная и
миролюбивая, постепенно становится все более острой по мере того, как события
на Украине приобретают все более жестокий характер, и на бомбежки Донецка и
Луганска украинская и российская интеллигенция в своем подавляющем большинстве
реагирует все новыми обвинениями в адрес России. Прилепин проводит параллели
нынешней либеральной интеллигенции и подобной верхушки общества в прошлые века,
до революции, и пытается доказывать, что эта немногочисленная прослойка «прогрессивных
людей» всегда была против государства и оказывалась «пятой колонной», готовой к
измене. Их много и сегодня, они охотно рассуждают об Украине, хотя из «Жан-Жака»
плохо виден Донбасс и погибающие там дети и старики, но сами они туда ехать не
собираются, а ужасы войны просто игнорируют, поддерживая западные нападки на
Россию.
Критикует Прилепин и жадных предпринимателей, отказывающихся материально
помогать снабжать ополченцев теплой одеждой. Только один из пятидесяти
предпринимателей, к которым Прилепин обращался перед очередной поездкой в
Донбасс, согласился помочь. Что именно сам Прилепин делал на юго-востоке
Украины, не очень ясно. Да, он там общался с военными журналистами, хотя по
имени называет только смоленского поэта Семена Пегова, работающего корреспондентом
LifeNews и «Радио
Свобода». Но он также постоянно общался с ополченцами, возил их на своей
машине, хотя нигде не упоминает, что сам участвовал в боевых столкновениях,
хотя сообщает, что его коллеги национал-большевики в «Интербригадах» активно
воюют там, отбивая танковые атаки укров. Прилепин даже обнаружил среди ополченцев-нацболов
парня, который когда-то был прототипом героя его романа «Санькя».
Об участии в боях российской армии Прилепин тоже
высказывается весьма туманно, хотя нигде прямо этого не отрицает. Он, как «левый»
империалист довольно разумно и логично дает отпор русским националистам,
выдвигающим лозунг «Россия для русских». В самых скупых выражениях и весьма
лаконично Прилепин сообщает о письме наследников Белой эмиграции, в котором
патентованные аристократы сошлись во взглядах и убеждениях с путинской Россией,
признавая необоснованность обвинений России во всех преступлениях. Потому что
они русские люди, объясняет Прилепин. И плевать, что сегодня Россия изгой.
Книга завершается молитвой и обращением Прилепина к богу. Забавно, что молитва эта размещается на последней 666 странице книги.
Захар Прилепин. Не чужая смута. Один день – один год
(сборник) — М.: АСТ, 2015. — 666 с. — Возрастные ограничения 18+. — Твердый
переплет.