Вильям Похлёбкин. Великий псевдоним

Вильям Васильевич Похлёбкин — советский и российский историк-скандинавист, геральдист. Он был специалистом по истории международных отношений, а широким массам читателей знаком главным образом немалым количеством книг по кулинарии, кухне разных народов и о продуктах питания. Он был, пожалуй, крупнейшим знатоком русской кулинарии. Столь разнообразные энциклопедические знания подсказывали Похлебкину совершенно неожиданные темы: и коммунисты, и демократы с удовольствием читали его книгу «Великий псевдоним» о том, как случилось, что И.В. Джугашвили избрал себе партийный псевдоним «Сталин».

Да, эта книга, стремящаяся к объективному освещению, посвящена Иосифу Сталину. Точнее, псевдониму, которым долгие годы пользовался грузин Иосиф Джугашвили. Похлебкин обнаруживает, что Джугашвили еще подростком-семинаристом пользовался разными псевдонимами, публикуя в грузинской периодике свои юношеские стихи. Всего Похлебкин насчитал, изучая биографию Сталина, не менее 32 псевдонимов, самыми известными из которых стали Сосо, Коба и Сталин. У Ленина было более 140 псевдонимов, а у Сталина удалось обнаружить намного меньше, так как источники недоступны. Много до сих пор засекречено.

Биографию Сталина, сообщает Похлебкин, изучать было чрезвычайно сложно: при жизни Сталина его биография никем официально не изучалась, это было категорически запрещено самим Сталиным. Подготовка его Полного собрания сочинений фактически приостановилась еще в 1947 году на 13 томе, так как Сталин запретил расшифровывать псевдонимы других партийцев, с которыми он вел переписку, видимо не желая, чтобы выяснилось, что в его окружении были преимущественно евреи, считает Похлебкин. Сталин наложил табу и на изучение собственной биографии, в которой осталось немало белых пятен, включая подлинную дату рождения: 6 декабря 1878 года или 9 декабря (21 декабря по новому стилю) 1879 года, которая отмечалась официально, хотя в своих анкетах до 1920 года Сталин почему-то указывал 1878 год.

На псевдоним «Сталин» переход произошел с начала 1913 года, а создан он был в 1912 году. Этот псевдоним, по мнению Похлебкина, стал важной вехой в биографии партийного вождя, так как звучал серьезно, солидно и кратко – всего два энергичных, но спокойных слога, а по смыслу псевдоним подчеркивал желанные черты имиджа (хотя тогда еще этого слова не существовало) – прочность и гибкость, стремление неуклонно добиваться своей цели, как у боевого клинка. Похлебкин связывает возникновение этого псевдонима с числовой магией, к которой якобы был склонен Сталин. В 1912 году ему исполнилось 33 года (магическое число), а затем он все события якобы мистически планировал и осуществлял, приурочивая даты к пятилеткам. По Похлебкину получается, что революцию 1917 года Сталин четко запланировал в 1912 и осуществил в 1917 году, как и многие другие события, кратные пятилеткам. В 1937 году Сталин уничтожил всех своих врагов, а в 1942 одержал решающую победу в Сталинграде.

Описанию сталинской нумерологии (магики цифр), явно высосанной из пальца и весьма неубедительной, Похлебкин уделяет непомерно много внимания, выдавая это за свое оригинальное открытие. Хотя, как выясняется, ко многим подлинным документам Сталина, даже будучи профессиональным историком, Похлебкин допущен не был. При Сталине документы были гротесково-хвалебными и безнадежно фальшивыми, но и после смерти Сталина, ИМЛС после ХХ съезда КПСС, изобличившего Сталина в серьезных преступлениях культа личности, был превращен в ИМЛ и доступ к сталинским документам был закрыт, а заказные пропагандисты писали исследования, изобличавшие Сталина в преступлениях по указанию Никиты Хрущева. После перестройки, в начале 1990-х, многие документы ИМЛ якобы были уничтожены, а часть продана иностранцам за твердую валюту. Поэтому в книге Похлебкина фактически нет никаких научных открытий со ссылками на подлинные исторические источники.

Пожалуй, единственным любопытным и почти анекдотическим достижением книги Похлебкина стало открытие происхождения псевдонима «Сталин», звучащее интригующе и довольно правдоподобно.

В 1889 году в Тифлисе вышло очередное издание поэмы Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре» (а в подлиннике «Барсова кожа»), которую Сталин очень любил, знал наизусть и часто цитировал. До революции и в советское время эта поэма многократно издавалась в разных переводах, входила в школьную программу даже в русской школе, о ней писали справочники и энциклопедии, а в 1937 году, когда отмечали юбилей Руставели, было выпущено подробное библиографическое описание этого произведения и устроена выставка, на которой показали все издания. Кроме одного – того самого издания 1889 года, которое наверняка хорошо знал юный семинарист  Сосо Джугашвили. Как сумел выяснить Похлебкин, перевод и примечания того издания выполнил известный в те годы журналист и издатель Е.С. Сталинский. Он происходил, видимо, из обрусевших поляков-шляхтичей, которые своих незаконнорождённых детей зачастую нарекали сокращенными фамилиями. Возможно, дворянская фамилия папаши-шляхтича была Кристалинский или какая-то подобная, после усечения дававшая остаток Сталинский.

Очевидно, чтобы пресечь всякие спекуляции и кривотолки, бросающие тень на его важный партийный псевдоним, которым он дорожил больше, чем подлинной фамилией, Сталин «спрятал» даже малейшее упоминание этого издания из всех официальных источников. Хотя такие тонкости никого особенно не интересовали, да и злословить на такую тему, как все прекрасно понимали, в те времена было вредно для здоровья. Тем не менее, как показывает на этом примере Похлебкин, Сталин был чрезвычайно скрытной персоной, умел прятать свои мысли и скрывать подлинные мотивы поведения.

Похлебкин выступает в своей книге, как верный сталинист. Он даже не пытается написать подлинную биографию Сталина, ему она неведома, хоть и утверждает в конце книги, что про Сталина теперь все известно. Но всякие события биографии вождя, которые считаются достижениями Сталина, Похлебкин решительно приписывает лично ему, его уму, прозорливости, личности или характеру, а все негативные явления – внешним факторам или другим персонам. Так все окружение Сталина состояло из малограмотных придурков, которые были недостойны находиться с ним рядом, совершенно не понимали масштабов гениальности Сталина, и никак не годились на роль преемников после его смерти. Вот, например, что Похлебкин пишет о Л.И. Брежневе:

«Достаточно сказать, что именно в 1952 г. в Президиум ЦК и в Центральный Комитет были избраны такие мелкие люди, как Брежнев, Подгорный, Шелест, Полянский, прежде не игравшие никакой роли ни в организационном и тактическом строительстве партии, ни тем более в укреплении ее идеологии. Известно, например, что Брежнев никаких книг, даже художественной литературы, никогда не читал, о чем вполне документально сообщает А.А. Громыко в своих мемуарах.  

Громыко рекомендовал Брежневу прочесть книгу о жизни Леонардо да Винчи, затем прямо всучил эту книгу Леониду Ильичу. Тот взял, но через две недели вернул, сказав:  – Книгу я не прочел. Да и вообще – отвык читать. Вся соль этого сообщения в том, что Л.Б. вообще никогда и не привыкал к чтению!

… называя таких людей, как Брежнев коммунистами, мы клевещем на коммунизм, искажаем это понятие».

О других «товарищах» Похлебкин отзывает столь же нелестно. Только за одним исключением: Ленин у него почти памятник, который со Сталиным были два сапога пара. И хотя Сталин играл малозаметную роль в революции (особенно в сравнении с Львом Троцким), Похлебкин все вывернул наизнанку, превратив Троцкого в мелкобуржуазного карьериста, который крутился в революции ради своей шкурной выгоды. А Сталин под пером Похлебкина превратился в этакого грузинского интеллектуала, хотя многие считали его малограмотным грузином, не владевши даже русским языком. До революции Сталин по партийным делам выезжал  в Финляндию, Швецию, Данию, Германию, Польшу, Австро-Венгрию, Англию. А из азиатских стран наиболее хорошо был знаком с положением в Турции и Персии, был в Тегеране, проехав через весь Иранский Азербайджан. Неплохо владел иностранными языками: латынью, древнегреческим, церковно-славянским, русским, немецким, фарси (персидским), армянским и немного французским. Он ведь еще что-то и о языкознания успел поведать миру. Как поется в песне Юза Алешковского, которую часто исполнял Владимир Высоцкий:

Товарищ Сталин, вы большой учёный —

В языкознаньи знаете вы толк;

А я простой советский заключённый,

И мне товарищ — серый брянский волк.

Ну а в культе личности, согласно Похлебкину, Сталин не был виноват совершенно. Во всем виноват тупой и ленивый русский народ. Цитирую:

«Вместе с тем подспудное убеждение в «мудром сталинском руководстве» присутствовало у всех т.н. советских людей, независимо от уровня их образования, социального положения и общественного статуса, а отсюда и проистекало уважение к Сталину, и молчаливое согласие даже с самыми нелепыми проявлениями культа, на который, в то же время, серьезно не обращали внимания, считая это просто каким-то принятым незаметно «новым обрядом».

Здесь, разумеется, играли роль психологические особенности русского народа, формировавшиеся веками: привычка к почитанию монарха, или того, кто его заменял конкретно в народном сознании и представлениях;

привычка к искусственной, фальшивой обрядности, как к чему-то официально неизбежному, но в общем-то терпимому, общепринятому, в чем русский народ убедила за тысячелетие православная церковь;

и наконец, – но не в последнюю очередь по значению, – привычка, поддаваться на людях общему чувству единения, бурно выражать свои симпатии к правителям или к знаменитым артистам, героям и т.п., являвшимся собственной персоной перед народом. Отсюда и неподдельные, подлинные бурные аплодисменты и неумолчные, длившиеся по четверть часа овации, которые стихийно овладевали массой, увидевшей вождя вблизи, слышавшей его голос и приобщавшейся тем самым «к государственности».

Откровенно говоря, можно сожалеть о времени, потерянном на чтение этой нелепой и глупой книжонки. О Сталине я узнал мало подлинного и точного, зато познакомился с дремучими марксистскими заблуждениями престарелого Вильяма Похлебкина. Через несколько лет после написания им этой книги его труп нашли в его квартире в Подольске. Будто бы то были грабители, но что ценного можно найти в квартире ученого и писателя кулинарных книг? Так что в интернете можно найти версии убийства писателя некими сталинистами или силовиками, якобы недовольными некоторыми разоблачительными деталями биографии любимого вождя.

Вот, например, одна из версий политического убийства: «Жизнь и гибель Вильяма Похлёбкина» https://chudesamag.ru/taynyi-i-prestupleniya/zhizn-i-gibel-vilyama-pohlyobkina.html

Вильям Похлёбкин. Великий псевдоним. — М.: Юдит, 1996. — 160 с. — Тираж 10000. — Мягкая обложка.

Ален де Бенуа. Вперед, к прекращению роста! Эколого-философский трактат

Автор этой небольшой книги Ален де Бенуа (Alain de Benoist) — французский философ, геополитик, писатель и журналист, основатель и теоретик движения «Новые правые». Автор трудов по политической философии, истории идеологий, археологии, истории религий и народных традиций. Противник глобализации, неограниченной массовой эмиграции и либерализма, считая, что они гибельны для культуры европейских народов. Придерживается концепции этноплюрализма, но осуждает расизм и антисемитизм. Против арабской эмиграции во Францию, но одобряет связи с исламской культурой. Выступает против христианства, называя его нетолерантной, теократической и нетерпимой культурной и политической концепцией. «Язычество» Алена де Бенуа это спор с новоевропейской парадигмой линейного времени, истоки которой он видит в библейском наследии: «Мы сразу же отвергаем иудохристианскую проблематику, которая делает из прошлого определенно проведенную точку на прямой, неизбежно ведущей человечество из райского сада в мессианские времена».

Эта книга посвящена идеям антироста. Антирост – политическое, экономическое и социальное движение, основанное на экологической экономике, на идеях антипотребления и анти-капитализма. Причем первые три четверти книги, где авто описывает свою исходную позицию, доказывая конечность природных ресурсов и бесконечность жажды прибыли, выглядит довольно убедительно и не вызывает особых возражений. В той или иной форме ограниченность ресурсов всем очевидна, а сущность капиталистического производства автор трактует как превращение социальных (прибавочная стоимость) и природных ресурсов в прибыль. Любопытна идея Алена де Бенуа, что ВВП (валовой внутренний продукт), увеличению которого маниакально следуют все политики и правительства, так как идея роста безраздельно доминирует в их сознании, в действительности неверно определяет развитие и рост. Из прироста ВВП следует вычитать невосполнимый урон, наносимый природе и возможностям потребления исчерпанных ресурсов, которые становятся недоступными будущим поколениям. Нынешнее развитие  – это на самом деле регресс, ведущий к нашей гибели.

Антирост – это пока скорее лозунг, призывающий избавиться от иллюзорной веры в возможность бесконечного роста. Не может бесконечно развиваться система, если хотя бы один жизненно важный ресурс конечен. А проблемы есть со многими ресурсами — энергоносителями, энергией, водой, отходами и пр. Поэтому автор доказывает необходимость оздоровления общества. Суть антироста можно выразить одним словом: сокращение. Сокращение экологического ущерба, сокращение объёма отходов, сокращение непомерного производства и потребления. Сторонники антироста призывают уменьшить производство и потребление, т. к. чрезмерное потребление является причиной загрязнения окружающей среды и основой социального неравенства. Такой уровень потребления, как в США, технически невозможно распространить на все страны мира. Поэтому рост надо остановить и довольствоваться нынешним уровнем потребления. Необходимо развивать локальное производство и потребление, прекратить доставку товаров на большие расстояния и вообще сократить транспорт, туризм и бессмысленные поездки.

Автор приводит прогноз цены нефти в 2015 г. (на момент написания книги в 2007 году воспринимавшийся маловероятным) в 400 долларов за баррель. Но это неважные детали, ибо главная речь в книге не об этом.

Книга интересна, хотя автор не предлагает готового решения, но дает немало пищи для размышления. Как и в большинстве теорий, негативная часть (критика других теорий)выглядит заметно сильнее позитивной (утверждение собственной программы действий). Но при этом автор не отрицает и не пытается скрыть эту проблему. То есть, доказав необходимость прекращения роста, автор так и не объясняет, как практически этого достичь. Ведь если механически прекратить развитие, нищие и обделенные народы едва ли смирятся с такой несправедливостью. Что мы и наблюдаем сегодня в Европе, стонущей от африканцев, под реальным страхом гибели ежедневно пересекающих на утлых суденышках и надувных лодках Средиземное море.

Ален де Бенуа. Вперед, к прекращению роста! Эколого-философский трактат. / Перевод: Сергей Денисов. — М.: Институт Общегуманитарных Исследований, 2012. — 112 с. — (Серия: Современная философская мысль). — Тираж 1000.

Этем Алпайдин. Машинное обучение. Новый искусственный интеллект

Машинное обучение (ML или machine learning) в перспективе способно порождать и совершенствовать искусственный интеллект. Эта книга представляет собой научно-популярное издание, дающее общее представление о машинном обучении, описывает суть основных алгоритмов обучения без излишнего погружения в технические подробности и обсуждает примеры их применения на уровне, достаточном для понимания базовых основ. Эта книга, выпущенная издательством MIT Press в Кембридже, предназначена для широкого круга читателей.

Последние полвека мы живем во все более тесном общении с компьютерами, которые находят все новые применения, изменяя нашу жизнь так, чтобы было проще работать. Когда наши компьютеры станут еще умнее, среда, в которой мы живем, тоже изменится.  Каждый век прибегает к технологиям своего времени. Если бы мы каким-то образом вернулись на пару тысяч лет назад и передали римлянам или византийцам технологию сотовой связи, едва ли это как-то улучшило качество их жизни и сделало счастливее. Новые изобретения должны соответствовать остальным условиям жизни. Мир, в котором машины будут обладать человеческим интеллектом, станет совершенно другим миром.

Когда мы достигнем такого интеллектуального уровня? Как долго для этого нужно учиться? Это нам еще только предстоит увидеть. Машинное обучение кажется самым перспективным способом добраться до новых горизонтов. Мы уже сейчас работаем с большими данными, а завтра они станут еще больше. Датчики становятся дешевле и точнее, дают больше данных, возникает Интернет вещей. Растет и мощность компьютеров. Изобретаются новые технологии и материалы, например, графен. Новые продукты разрабатывают и производят быстрее с использованием 3D-печати и все больше продуктов будут становиться умными.

Машинные обучаемые системы становятся все более интеллектуальными, хотя современные глубокие сети недостаточно глубоки: они могут обучаться абстрагированию в некотором ограниченном контексте, например, для распознавания рукописных знаков или подмножества объектов. Но возможности компьютеров меркнут в сравнении с возможностями коры головного мозга. Можно обучить систему некоторому лингвистическому абстрагированию на больших объемах текста, но она будет далека от истинного понимания. Как будут масштабироваться наши алгоритмы обучения, остается открытым вопросом. Оптимизм основывается на том, что такую же самообучающуюся модель представляет собой наш мозг. Но масштабирование окажется трудным. Мы рождаемся с готовым речевым аппаратом, но нам требуются годы наблюдений и упражнений, чтобы начать связно говорить.

Надежду подкрепляет то, что самообучаемые машинные системы видимо смогут удовлетворять какую-то практическую потребность и однажды станут продаваемым продуктом. Как показывает опыт, монетизация подстегивает исследования и разработки куда сильнее, чем научное любопытство. Становясь интеллектуальными, самообучающиеся системы найдут применение во все более умных продуктах и услугах.

Эта небольшая книга содержит не только базовый обзор возможностей и перспектив машинного обучения, но рассказывает о том, как машины обучаются: о распознавании образов, нейронных сетях и глубоком обучении, обучении кластерам и рекомендациям, обучении действию. Полтора десятка страниц в конце книги содержат ценный словарь терминов, а фактически —  англо-русский толковый словарь, вводящий читателя в круг понятий и терминов, пока отсутствующих в нашем тезаурусе.

Автор Этем Алпайдин (Ethem Alpaydin) — профессор департамента компьютерного инжиниринга Bogaziçi University в Стамбуле, автор ряда книг по ML, выпущенных MIT Press.

Этем Алпайдин. Машинное обучение. Новый искусственный интеллект (Machine Learning. The New AI). — М.: Альпина Паблишер, Издательская группа «Точка», 2017. — 208 с. — Твердый переплет. — (Серия «Завтра это будут знать все»).

Константин Крылов о романе Джонатана Литтелла "Благоволительницы"

Довольно любопытная рецензия Константина Крылова на талантливый роман Джонатана Литтелла "Благоволительницы" появилась на сайте «Спутник и погром».

Книга большая (900 страниц) и сложная. Поэтому ее оценки у разных авторов могут сильно различаться, и не удивительно, что в кратком обзоре какие-то важные аспекты упущены. О хроническом поносе и латентном гомосексуализме главного героя вскользь говорится, но вот об инцесте с сестрой-двойняшкой и убийстве матери даже не упоминается. Фрейдист наверняка подробно обсудил бы на такие темы и сделал содержательные выводы. И тема Орднунга в рецензии, на мой взгляд, искажена: там речь идет о неизбежном хаосе войны, но порядок присущ именно немцам, а не фашистам. Хотя о беспомощной хаотичности холокоста отмечено верно и точно: даже такой ресурс, как жизни евреев, нацисты использовать не сумели -- у них все кругом разваливалось и разрушалось, словно дома Берлина, рушащиеся под бомбами союзников.

Полагаю, многим читателям романа захочется отойти в сторону и разобраться подробнее с темой М. Ю. Лермонтова, которая играет немаловажную роль в романе, подробнее познакомиться с картами и видами Кавказа и Пятигорска, изучить польскую Померанию, почитать работы Юнгера и т.п. И тогда восприятие романа становится еще более трехмерным и содержательным.

Кстати, месяц тому назад Генпрокуратура РФ потребовала, чтобы Роскомнадзор заблокировал более десятка «националистических сайтов», в том числе популярное издание «Спутник и погром». По мнению прокуратуры, «Спутник» пропагандирует «идеи национальной и религиозной розни», «формирует угрозы общественной безопасности» и «побуждает к экстремизму».

В ожидании Штирлица. Заметки на полях книги Дж. Литтела «Благоволительницы»

Геннадий Левицкий. Великое княжество Литовское

Пожалуй, верно говорят, что историю пишут огонь и меч. Учебники истории наполнены описаниями кровавых битв, уничтоженных городов и государств. А спокойная жизнь, мирное созидание, бытовая культура и взаимная терпимость летописцев и историков мало интересует.

Немногие знают, что рядом с Русью в середине XIII века на землях нынешних Литвы и Беларуси возникло и стало увеличиваться и крепнуть Великое княжество Литовское. В наших учебниках об этом говорится невнятно. Это государство не было чуждым России: главным языком этого государства был русский, точнее — западно-русский, хотя в ВКЛ мирно сосуществовали и другие языки, народы и культуры, а самая распространенная религия — православие не претендовала на исключительность и монополию на фоне веротерпимости, которая поразила императрицу Екатерину Великую, объезжавшую присоединенные в империи владения. Подобной мирной мягкости и терпимости в Московии, выросшей на традициях тоталитарной ордынской государственности, не водилось.

Пока Русь находилась под игом Орды, ВКЛ увеличивалось в размерах и заняло обширную территорию от Балтийского до Черного моря. По территории это было самое большое государство в Европе, которое на протяжении трех веков конкурировало за господство в Восточной Европе. И при этом это русскоязычное и преимущественно славянское государство было тесно связано с Европой: оно испытало и впитывало в себя все новые европейские культурные и цивилизационные веяния: Возрождение, Реформацию, цеховое производство, Магдебургское право, свободную торговлю, книгопечатание.

Великое княжество Литовское можно даже рассматривать как некую возможную версию России, но прильнувшей не к Азии, а к Европе, — с европейским гуманизмом и демократией, в отличие от азиатского деспотизма и монополии власти и веры. А ведь некоторые западные территории Московской Руси, подавлявшей всякие проявления самостоятельности, самоуправления и вечевой демократии на захватываемых территориях (в Новгороде, Пскове), веками находились в составе ВКЛ — таким были Смоленск, Дорогобуж, Рославль и некоторые другие районы соседних княжеств. Магдебургское право обеспечило процветание городов нынешней Беларуси, Украины и Смоленщины, так как приносило городским жителям освобождение от феодальных повинностей. После присоединения этих территорий к Российской империи попытки русских царей перенять Магдебургское право и распространить его по всей стране успехом не увенчались, и такая форма самоуправления в XIX веке была упразднена.

На землях Великого княжества Литовского была реализована давняя экуменическая мечта христиан: мирная уния католичества и православия. Однако все попытки ВКЛ объединиться с Россией воспринимались в Москве как проявления агрессии и поэтому окончились неудачей. Позже Великое княжество Литовское мирно объединилось с Польшей в единое государство — Речь Посполитую.

Основой существования этого государства было уникальное явление — шляхетская демократия, ведь Речь Посполитая является дословным переводом на польский язык латинского термина Res Publica (польск. rzecz — вещь, дело; pospolita — общая). Пожалуй, это была первая республика в мире. Но эта несовершенная демократия оказалась губительной. То, что из нашего времени кажется достоинством, обернулось для Речи Посполитой гибелью: вольности чванливой и эгоистичной шляхты, выбиравшей своего короля голосованием и устанавливавшей выгодные только для себя, но не для страны законы, привели к ослаблению государственной власти и потере управления страной. Этим воспользовались соседи Речи Посполитой и растащили ее на куски. К 1815 году вся территория Великого княжества Литовского вошла в состав Российской империи…

Сегодня это звучит парадоксально: весь мир стремится к демократии, чтобы права граждан расширялись и государство полнее учитывало их требования. Но именно свобода и забота о гражданах погубили ВКЛ. Это важный исторический урок. Заседавшая в парламенте шляхта вообразила, что государство и его глава, бесправный и унижаемый ею король, существуют исключительно для удовлетворения их насущных потребностей и капризов. Все они принялись заботиться о собственных правах, и позабыли об обязанностях. Но, когда гражданин волнуется только за свою малую родину — свою усадьбу, обнесенную им построенной стеной или огороженную забором, большой родине приходится плохо.

Геннадий Левицкий. Великое княжество Литовское. — М.: Ломоносов, 2016. — 248 с. — Тираж 1000. — (Серия «История. География. Этнография»). — Иллюстратор Ирина Тибилова. — Твердый переплет.

Роберт Ланца, Боб Берман. Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную

Настоящая наука, позволяющая нам познавать Вселенную и окружающий мир, совсем еще молода. Ей всего 4-5 столетий — ничтожный срок в истории биологического вида homo sapiens, которому уже несколько миллионов лет. А ведь человек совсем недавно научился пользоваться огнем и начал приручать дикую природу. Но за столь короткое время в сравнении с любым другим биологическим видом мы достигли невероятных успехов: уже побывали по Луне, отправили свои зонды за пределы Солнечной системы, проникли во многие тайны атомного ядра, квантовой механики, генотипа и т.д. и т.п. Но молодость науки позволяет предположить, что многие страницы познания Вселенной и законы природы остаются нами еще непознанными и откроются когда-то в дальнейшем, по мере накопления нового знания и более глубокого изучения получаемых сведений.

Но Вселенная устроена довольно сложно. Поэтому не все усилия, приложенные для постижения смысла мироздания, приносят немедленные плоды. «Смысл» квантовой физики является предметом жарких дискуссий с 1930-х годов, когда она была открыта, хотя за прошедшие с тех пор десятилетия мы едва ли стали понимать ее лучше. Еще Эйнштейн безуспешно пытался создать универсальную «теорию всего», и поколения ученых продолжают поиски, но пока результата нет, так как это трудная задача, а мы еще не созрели для ее решения. Так что работа над нею видимо еще потребует десятилетий. Теория струн до сих пор разрабатывается на уровне абстрактной математики и обрастает все новыми гипотезами. Это же касается устройства нашего разума и сознания. То есть научных загадок перед человеком стоит достаточно много, и капитулировать перед ними явно рано.

В этой книге американские авторы Robert Lanza, MD и Bob Berman предлагают вниманию читателя свою идею биоцентризма Вселенной, которая может первоначально показаться новой, смелой и совершенно необычной. Википедия определяет биоцентризм следующим образом:

«Биоцентризм — нерелигиозная идеология, этическая концепция или научный подход в природоохранном деле, ставящие превыше всего интересы живой природы в том виде, в каком они представляются человеку. Биоцентризм противопоставляется антропоцентризму в том его наполнении, которое получило широкое распространение в XX веке и согласно которому человек — хозяин природы, имеющий право изменять и использовать окружающий мир, сообразуясь лишь с собственными интересами.»

Однако авторы этой книги понимают биоцентризм совершенно по-другому. Они рассуждают о том, откуда во Вселенной взялась жизнь и приходят к совершенно парадоксальному выводу, что жизнь не является неким «продуктом» или порождением Вселенной, а наоборот жизнь создает Вселенную.

Столь абсурдный вывод может показаться полным безумием. И, я полагаю, таковым он и является. Я прочитал эту книгу пару лет назад, но рука не поднималась написать о ней отзыв, настолько все во мне протестовало против выводов, к которым в последних главах пришли авторы. Точнее: меня не устаивало, как легкомысленно авторы перешли от взвешенной научной объективности к весьма сомнительным религиозным аргументам.

Первые 12 глав книги написаны очень увлекательно, вполне научно и вообще просто здорово. Я читал их с откровенным удовольствием и практически во всем соглашался с авторами. Тем более, что после описания очередного научного феномена, квантового эксперимента или закона природы в конце главы жирным шрифтом дается резюме в виде семи последовательных принципов биоцентризма. С этими принципами трудно не согласиться.

Но это похоже на психологическую ловушку: ты одну за другой читаешь главы книги, понимаешь логику авторов и принимаешь приводимые в конце глав принципы биоцентризма, как вполне разумные, логичные и убедительные. Но неужели авторы считали, что я автоматически проглочу то, что они пишут в самом конце книги? В главе 13 вся взвешенная и доказательная научная логика внезапно заканчивается и авторы вместо аргументов в пользу доказательства своей правоты неожиданно меняют стиль и пытаются соединить или даже отождествить науку и религию. Они ссылаются, к примеру, на базовое понимание космоса в восточных и авраамических религиях, ничуть не заботясь аргументацией подобной мистики. Рассуждают о тайне сознания и затрагиваю темы, традиционно эксплуатируемые религиями — о смерти и вечности. Читать это становится просто невыносимо. Это похоже на беспомощную капитуляцию слабого или поврежденного разума перед непостижимой сложностью мира. Поэтому последние главы портят все впечатление от начальных научных глав, составляющих три четверти книги.

Абсурдная идея биоцентризма, как трансцендентного первенства жизни, порождающей Вселенную, довольно поверхностно излагается авторами и предлагается вниманию читателя, однако убедительного доказательства, на мой взгляд, так и не получает. Эта идея слишком похожа на попытку каким-то образом всунуть идею бога в число законов природы, и даже поставить его выше природы. Однако, на мой взгляд, попытка не удалась. Телеге вовсе не требуется такое пятое колесо, оно только мешает движению, и его следует безжалостно выкинуть. Ведь если принять идею трансцендентного, непознаваемого бога, то все законы природы немедленно утрачивают смысл, как его частный случай того, чего познать все равно нельзя. При этом любое подлинное божественное чудо непременно станет противоречить законам природы и сделает научное познание бессмыслицей. А между тем, мы ведь довольно успешно познаем Вселенную, и любая загадка становится лишь поводом для ее познания.

Роберт Ланца, Боб Берман. Биоцентризм. Как жизнь создает Вселенную. (Biocentrism. How Life and Consciousness are the Keys to Understanding the True Nature of the Universe). — СПб.: Издательство «Питер», 2015. — 224 с. — Твердый переплет. — (Серия New Science).