В соборном постановлении «Стоглав» при Иване Грозном осуждались распространенные в народном быту бесчинства и пережитки язычества: скоморошеские представления, азартные игры, пьянство и магические обряды: «Сходятся мужи и жены и девицы на нощное плещевание и на бесчинный говор и на бесовские песни и на плясания и на скакания и на богомерзкие дела, и бывает отрокам осквернение и девам растление, и егда мимо нощь ходит, тогда отходят к реце с великим кричанием, аки бесни, и умываются водою, и егда начнут заутреню звонити, тогда отходят в домы своя и падают акы мертвые от великого клопотания».
Обрядовый магический эротизм свойственен был не только святочным играм, но и летнему Ивану Купала. Озабоченный падением нравов игумен псковского Елизарова монастыря старец Памфил жаловался властям, что «мало не весь град взметется и возбесится, стучат бубны и гласы сопелей и гудут струны, женам же и девам плескание и плясание, и главам их покивание, устам их неприязнен клич и вопль, всескверные песни и бесовская угодня свершахуся, и хребтом их вихляния, и ногам их скакание и топтание; туже есть мужем же и отрокам великое прелщение и падение: но яко на женское и девическое шатание блудное им возърение, такоже и женам мужатым беззаконное осквернение и девам растление».
Увы, в книге ничего не говорится о том, ценой каких человеческих жертв и культурных утрат внедрялось православие на Руси. И хотя сказано, что «христианская религия принималась на Руси как бы в языческой оболочке, язычеством были проникнуты действия Владимира и в целом киевского общества», но ни слова нет о масштабе трагедии утраты прежней веры предков. В дохристианскую эпоху народ на Руси был очень тесно связан с природой. Солнце, вода и ветер были не просто объектами поклонения восточных славян с древнейших времен, а частью их богатого мировоззрения. Почти утраченное ныне знахарство и лечение снадобьями и травами, а также народные пословицы и поговорки, веками передававшиеся из уст в уста, основаны на глубочайшем знании природы, наблюдениями за погодой, знанием циклов земледелия.
Русские считались Даждьбожьими внуками, то есть произошли от одного из главных языческих богов. Народ полагал, что человеческая плодовитость и всё, что с ней связано, стимулирует силы земли и заставляет ее родить урожай. Христианская религия было совершенно иной — книжной культурой, абстрактным умствованием. Во всяком случае к сексу и распутству церковь всегда относилась строго отрицательно.
Любопытно, что сохранению языческих обрядов способствовали частые неурожаи. В голодную пору эти обряды должны были способствовать преодолению «лихой годины» и благополучию общины. Поэтому многие языческие ритуалы и обряды употреблялись в деревнях вплоть до XIX века. То есть даже за тысячу лет православию не удалось преодолеть эти формы архаического мышления и магических обрядов народа, жаждущего чуда. Чтобы избавиться от голодной «напасти» было принято приносить жертвы, избавляя коллектив от индивидуумов, от которых исходят беды и неустройства. Людей, скрывающих урожай или плохо влияющих на приплод скота, убивали или изгоняли, предварительно разорив.
Тлеющий социальный конфликт поддерживался частыми неурожаями и голодом, но виновными всегда были состоятельные, выделявшиеся из общества зажиточные люди, держащие «обилье» (хлеб, мед, рыбу, меха), ибо они обладали колдовскими чарами. Волхвы — лидеры общества — выступали в роли провидцев и призывали к ритуальным убийствам колдунов, особенно «лучших жен», а «именье их отымашет собе». Это «именье» убитых становилось безопасным для «всих людьев», только в результате очищения, пройдя через руки волхвов.
Эти народные обычаи говорят о многом. Хотя в книге об этом не сказано, но такое постоянное стремление «отобрать и поделить», глубоко запрограммированное в народном мышлении, умело использовали большевики и другие левые в период революций 1905 и 1917 годов. Подозреваю, что от многих подобных рудиментов древнерусского архаического мышления мы не избавились и в XXI веке.
Видимо, в целях экономии формат книги выбран издательством небольшой, а размер шрифта и иллюстрации оказались слишком мелкими для удобного чтения.
Ю. В. Кривошеев. Древнерусское язычество. Популярный очерк. — СПб.: Издательский дом Санкт-Петербургского государственного университета, 2005. — 80 с.
Комментариев нет:
Отправить комментарий