Захар Прилепин. Обитель

Прочитав роман «Обитель», я заглянул в интернет, где обнаружил целую тучу преимущественно восторженных отзывов. Увы, подобных восторгов я, пожалуй, не разделяю, хотя роман несомненно мощный, громадный, масштабный, написан талантливо и отличным русским языком. В модном теперь псевдоисторическом жанре роман «Обитель» изображает события лета и осени 1929 года в первом советском концлагере СЛОН — Соловецком лагере особого назначения ГПУ, который затем соединился с Беломорканалом, а позже породил ГУЛАГ.

Хотя роман повествует о трагической любви главных героев, заключенного Артёма и следователя-чекиста Гали, в центре повествования постоянно присутствует фигура крупного деятеля ГПУ-НКВД латыша Федора Эйхманиса (так в романе Прилепина, а в действительности — Эйхманса), начальника лагеря в Соловках и соратника Глеба Бокия и Льва Троцкого. Именно он главный герой романа. Но, похоже, у автора было недостаточно материала, а позволить себе столь же смело фантазировать о детальных перипетиях его жизни он не мог, хотя личность Эйхманиса определенно того стоила. Вознесенный Троцким на вершины чекистской карьеры, Эйхманс приобрел огромный авторитет и занимал самые высокие должности в НКВД. Возможно, Эйхманс даже готовил уничтожение самого Троцкого, однако в 1937 году, по парадоксальной логике того времени, был арестован и через год расстрелян на Бутовском полигоне.

Забавно, но подробно рассказывая читателю о первом советском концлагере и нередко вспоминая Троцкого (героиня романа Галя не только любовница Эйхманиса, она также первоначально служила в знаменитом штабном поезде Троцкого, а ее стремительная карьера в ЧК объясняется намеком на близкие отношения с этим вождем революции), автор ни разу на протяжении обширного романа не называет имени Сталина, словно его вообще не было.

В лагере содержатся заключенные всех мастей: провинившиеся чекисты и красноармейцы, монахи и священники, белогвардейцы, «шпионы», политические и КР (контрреволюционеры) всех мастей, а также уголовники, воры и бандиты. О революции говорится в розовых романтических тонах, об ужасах гражданской войны — молчок, а о том, что главным КР, остановившим революционный шквал, был усатый вождь в Кремле, ни слова. Так что документальная достоверность романа Прилепина вызывает серьезные сомнения.

Читая роман, я задавался вопросом — каков основной мотив Прилепина? Зачем он все это так красиво пишет? Наиболее впечатляющие и эмоционально заряженные сцены повествования связаны с религией. Апогея они достигают при изображении помутненного сознания Артема в смертельном голоде и холоде в церкви на Секирной горе, когда описание превращается в фантасмагорию, схожую со средневековым безумием на полотнах Иеронима Босха. Изображая неверующего и отвергающего религию героя в самых ужасающих обстоятельствах, Прилепин всегда оставляет щелочку, сквозь которую указывает на спасение в христианской вере. Собственно, православная проповедь как раз и является основной задачей автора, дающего понять читателю, что без бога мир столь же ужасен, как описываемый концлагерь.

И действительно, изображаемая в романе действительность выглядит не просто пугающе, но зачастую отвратительно, кошмарно, безысходно. Так что одной из задач автора определенно становится пропаганда спасительной веры в бога. Безбожный разум явно презираем и посрамлен автором.

Завуалированная религиозность романа приводит к явным искажениям восприятия мира героями. Самым подробным образом описываются ощущения Артема, переживаемые им в состоянии холода и хронического недоедания. Он часто мерзнет и недосыпает, ему постоянно хочется спать и есть, у него повышенная чувствительность к запахам пищи, и вообще сотни страниц романа посвящены его пищеварению, ощущению запаха и вкуса всяческой еды. Эти ощущения описываются автором подробно и охотно, вплоть до того, что мы узнаем, как голодный ощущает запах еды от собаки. Но как только дело касается сексуальной сферы, автор явно стремится увильнуть, и все его красноречие сводится к тому, чтобы ничего ясно не говорить или описывать происходящее намеками. Подобного ханжеского лицемерия как раз и требует православная религия, чуждая всякой внятной сексуальности и считающая ее греховной. Заключенный Артем сует руку под юбку между ног следователя ИСО Галины — и тут же наступает полный стоп, больше мы не узнаем ничего конкретного, остается только догадываться о случившемся. Мы позже узнаем, что он угадал: за свое нахальное рукосуйство он в принципе должен был быть расстрелян, но тут его желание совпало с тайной похотью бабы.

Или автор считает нужным сообщить читателю как его герой мастурбирует за баней, красочно описывает блеск его спермы на траве под луной, но ни слова «мастурбация», ни слова «сперма» в тексте нет. Все это просто смешно и очень несовременно, так как в романы нашего времени давно отринули ложный стыд и освоили самые подробные интимные описания. Еще несколько десятков лет назад подобные тексты могли быть названы порнографией, но сегодня стали вполне приемлемой нормой и даже необходимы, дабы текст не воспринимался лицемерной и лживой самоцензурой. Назову в качестве примера недавний роман Ирвина Уэлша «Сексуальная жизнь сиамских близнецов» — там интимные отношения героев и ощущения описываются столь же откровенно, убедительно и исчерпывающе точно, как неизбывное желание пожрать у героя в романе Прилепина. Жратва в этом романе вообще постоянно заслоняет секс, однако автору удается убедить читателя, что у его героя пропали всякие сексуальные позывы только когда тот замерзший и истощенный как скелет выходит из предсмертного заточения на Секирной горе.

Пожалуй, по масштабу духовного охвата у меня возникло ощущение сходства сути романа Прилепина с романом «Благоволительницы» Джонатана Литтелла о схождении в ад офицера СС во время войны. Только название романа Прилепина с религиозным намеком обязывает к православной терпимости и покаянию.

Герой романа Прилепина, Артем Горяинов, молодой человек обладает даром выживания. Он попадает в Соловецкий лагерь за убийство — в драке, без умысла, оставаясь человеком без особых свойств, то есть идеальным персонажем, который прилепляется то к одним, то к другим. И читатель вслед за ним то возносится к самым вершинам лагерного мира — к пирушкам начальников и философским посиделкам спецов, то опускается на самое дно — к каторжной бессменной работе, к расстрелам, к пыткам на Секирке.

В трагической истории любви, как в зеркале, отражается столь же трагическая история всей нашей страны с ее страстью, болью, кровью, ненавистью. Роман Прилепина это текст о личной свободе и о физических возможностях человека. В изображении сосуществования сгрудившихся на Соловецком острове десятков персонажей, чей клубок судеб не позволяет отличить палачей от жертв, со следами тяжелого прошлого и отблесками ужасов будущего, передает клокотание целой жизни, уместившейся в одну осень 1929 года. И все это происходит на фоне величественной и молчаливой природы севера.

Кто-то может воскликнуть, что этот громадный роман представляет собой историческую клюкву, прихваченную северным морозцем и припорошенную снежком. Однако можно сказать и иначе: мы и сегодня пребываем за той оградой из колючей проволоки и за толстыми стенами монастыря. Только эта ограда не снаружи, а внутри нас. Ведь это мы сидим в лагере, и мы же являемся его бдительными охранниками, именно мы творим зло друг другу, а вовсе не какие-то инопланетяне или враги. В этом лагере нет ни подлинной любви, ни свободы, а только насилие, жестокость, агрессия. А Захар Прилепин своим романом вставляет нам порцию православной духовности, чтобы немного утешить. Только многих ли удовлетворит такое лекарство?

Захар Прилепин. Обитель. — М.: Редакция Елены Шубиной, 2014. — 752 с. — Тираж 130500 экз.