Валерий Подорога. Kairos, критический момент. Актуальное произведение искусства на марше

Тем, кто не очень глубоко интересуется искусством, деятельность художников последнего столетия зачастую воспринимается как нечто непостижимое и безумное, разрушающее привычные представления о художественных ценностях, собранных в музеях. Поэтому продажа на аукционе какой-нибудь абстрактной картины за десятки миллионов долларов нередко становится мировой сенсацией, об этом говорят в новостях.

Искусствоведы различают эпоху модерна (или модернизма), которая представлена через особую мировоззренческую установку, отталкивающуюся от прежних ценностей, лишь модернизируя их. К этому направлению могут быть отнесены П. Клее, Дж. Джойс, М. Пруст, Ф. Кафка, П. Пикассо, П. Сезанн, А. Арто, В. Мейрхольд и многие другие. А другому направлению — авангарду или левому искусству — скорее могут быть отнесены Б. Брехт, К. Малевич, М. Дюшан, Пикабиа, Ман Рей, А. Платонов, С. Эйзенштейн, Э. Лисицкий, В. Татлин, П. Филонов, Дз. Вертов, В. Хлебников. Авангардисты радикальнее: они полностью отрицают прежнее искусство, созидая нечто принципиально новое на пустом месте. Совокупность художественных практик, сложившихся во второй половине ХХ века, получила название «современное искусство» со всеми его художественными, стилистически и техническими особенностями. В России 90-х годах также появился термин «актуальное искусство», вытекающее из «современного искусства», но обладающее особым смыслом, который в свое время приписывался авангардизму (новаторство, радикальность, использование новых техник и приемов). Это искусство возникло на депрессивном фоне хаоса 90-х. Так в последние два десятилетия складывается то, чему посвящена эту книга — актуальное искусство, хотя это явление не только российское.

Главным «материалом» для претворения образов актуального искусства является медийное пространство: СМИ или масс-медиа. Этим же медийным пространством, помимо художников, пользуются политики, рекламисты и террористы. Зачастую трудно провести четкую грань между ними. Ведь их главная цель — повторяемость, тиражируемость образа. Вот почему самым выдающимся достижением остается теракт 11 сентября 2001 года, после которого картинку с изображением пассажирского самолета, врезающегося в небоскреб, СМИ повторяли и продолжают повторять миллионы раз. Столь же впечатляющего эффекта актуальным художникам достичь пока не удалось, но именно к этому они стремятся. За последнее время мы благодаря СМИ стали свидетелями двух акций на Красной площади: прибитой гвоздем мошонки и воздвигнутого в рекламных целях чемодана дома моды Louis Vuitton. И то и другое можно отнести к актуальному искусству из-за неожиданно возникшего мощного медийного эффекта.

Любопытно, что в книге не дается пояснение значения слова kairos. Это греческое слово означало у древних философов подходящий, наиболее благоприятный момент, наилучшее время свершения для достижения успеха. И актуальное искусство трактуется именно как мгновенное и шокирующее, не растянутое во времени, но многократно повторяющееся, тиражируемое в медийном пространстве.

Автор этой книги — российский философ, доктор философских наук, зав. сектором аналитической антропологии Института философии РАН. Профессор РГГУ. Лауреат Премии Андрея Белого.

Эта книга совсем невелика по объему, да и формат ее невелик. Но быстро ее не прочитаешь: чуть ли не каждая страница текста содержит мысли, заставляющие задуматься, отвлекаясь от чтения. Довольно любопытны размышления автора о связи психопатологии и искусства. И вывод таков: искусство является лучшей психотерапией. В заключение в качестве иллюстрации приведу несколько отрывков из книги.

Различать — это быть медленным, останавливаться, быть внимательным, «зорким», свободным в движении и суждениях, то есть обладать временем различия. Насколько мы что-либо различаем, настолько мы в состоянии оценить различаемое (с точки зрения его угрозы для нас или возможного удовольствия).

Всё современное искусство вплоть до актуального — это шоковое искусство, это искусство сверхбыстрое, взрывное, пугающее и ужасное, оно хочет не просто «трогать», оно стремится отрешить нас от привычки к созерцательной практике.

Скорость ещё человечна, быстрота — это уже такое состояние времени, которое служит мгновенному, исчерпывается и длится в этом мгновении. Быстрота слишком принудительна, если не террористична. Быстрота бесчеловечна.

Актуальный художник стал легко контролируем властью и «нормой», да и собственным «выбором», но не потому, что он социально уязвим как личность, но потому, что в современном обществе стало возможным пространство асоциальной экспериментации. Репрессии и тотальный контроль остановились на пороге современного искусства и пока не переступили его, и вряд ли смогут. Но тогда что это за новые процессы ведьм? Оскорбление чувств верующих — при использовании не общества, а государства. Актуальное правосудие противостоит актуальности произведения.

Актуальный художник ныне испытывает чувство растерянности: даже самый насильственный и «оскорбляющий» из его жестов слишком быстро утрачивает шокирующую силу. Утверждаемая иная реальность опознаётся здравым смыслом как допустимая и даже принимаемая всеми условность игры-в-искусство.

Ставки высоки, и они растут: недостаточно быть просто художником, недостаточно быть успешным художником, — как стать тем, кого услышат многие, не имеющие к искусству никакого отношения?
Телесная тактика акционизма определялась двумя позициями:
— первая: принесение себя в жертву, через модификацию собственного тела и саморазрушение создать метафору, указывающую на реальное состояние окружающего мира. (Сюда бы я отнёс, конечно, Олега Кулика с его «собачьей жизнью», отчасти Дм.А. Пригова и Ю. Лейдермана.);
— вторая: принесение в жертву других, не только людей, но и животных. (Сюда бы я отнёс А. Бренера, А Осмоловского и др., менее известных акционистов.)

Валерий Подорога. Kairos, критический момент. Актуальное произведение искусства на марше. — М.: Grundrisse, 2013. — 180 с. — Тираж 500 экз.