Джеймс Бьюкенен, американский экономист, лауреат Нобелевской премии 1986 года в области экономики «за исследование договорных и конституционных основ теории принятия экономических и политических решений», один из основателей школы новой политической экономии. Открытиям Бьюкенена в университетских учебниках экономики обычно отводят не более одного параграфа. Автор этой работы, Александр Долгин, стремится убедить читателя, что сегодня этот краткий и неприметный параграф заслуживает выдвижения на острие общественной мысли и подробнейшей детализации.
Пытаясь расширить кругозор, заглядываю в Википедию. Но там вообще проблематично понять, в чем суть открытий Бьюкенена. И хотя вдохновляюще звучат слова, что «индивидуум, "который отвечает за порядок вместе почти со всеми своими согражданами, основывается на праве, базирующемся на морали, как на главном правиле поведения". Бьюкенен отверг "любую основополагающую концепцию, что государство интеллектуально превосходит своих граждан". Эта философская позиция является основой конституционной экономики», — но это слишком тривиально.
Александр Долгин рассуждает о другом: он довольно подробно и разносторонне излагает теоретические начала экономической теории клубов, основы которых заложил Бьюкенен. В Википедии слово «клуб» в русской статье о нем, и «club» в статьях на других языках даже не упоминается. Но именно клубы (условно говоря) лежат в основе коллективной самоорганизации людей, стремящихся к групповому способу решения своих задач и достижения своих интересов. Цитирую из книги А. Долгина:
«К примеру, некто мечтает передвигаться на велосипеде, но город для этого не приспособлен. Логично начать с того, что узнать, сколько еще людей хочет того же. Потому что в случае, если их, хотя бы в потенциале, много, есть шанс, объединившись, повлиять на власти. А если нет, придется подождать со своей надобностью, потому что с точки зрения общественной справедливости неразумно выделять полосы в интересах непропорционально малой группы пользователей. Или, к примеру, кому-то нужно сколотить команду для футбола во дворе или выбить у муниципалитета преференции, собрать подписи под какой-нибудь петицией, переизбрать правление ТСЖ, изгнать джанкфуд из школы, решить проблемы трафика — все всегда упирается в сбор команды.
Это первейший вопрос любого коллективного дела, и это же отправной пункт экономической теории клубов, которая лежит в основе излагаемого подхода. Ее базовая логика состоит в том, что существует некая пороговая численность участников, при наборе которой искомый результат (или процесс) достигается с приемлемыми (в расчете на одного) издержками. В этом весь смысл образования клуба — поделить издержки, не потеряв при этом в качестве.»
К общественной организации клубов (или сообществ) Бьюкенен подошел с экономически рациональных позиций. Нобелевский лауреат сформулировал и решил ключевую задачу об оптимальном размере клуба, а также сделал некоторые выводы, которые могут иметь исключительную практическую пользу. Вот почему книга Долгина при всей ее теоретичности, носит вполне практическую направленность: во-первых, он стремится доказать, что общественное уныние, распространяющееся в обществе после провала протестного движения 2011-2012 годов, не вполне обоснованно. Всякие домыслы о том, что мы в принципе недоворопригодная нация, неспособная к самоорганизации, ложны. Никаких убедительных генетических или исторических предпосылок для такого вывода не существует, ибо до сих пор к вопросам общественной самоорганизации подходили недостаточно ответственно, дилетантски, без должной компетенции и понимания возможных проблем и трудностей. Во-вторых, автор предлагает тщательно проработанную теоретически, но направленную в область практики технологию самоорганизации клубов. Эта технология может быть пригодна для создания добровольных общественных организаций и сообществ (клубов), предназначенных для достижения самых разных целей. А для существенного снижения издержек создания и функционирования таких образований предлагается широко использовать IT и цифровые технологии.
Книга Долгина звучит почти как гимн разуму, способному сообща, коллективно решать любые задачи, чем внушает социальный оптимизм. Неплохо было бы теперь подкрепить эти замечательные идеи хоть какой-то убедительной практикой. Ведь очень часто получается, что полагаясь на рациональное поведение индивидуума, который вроде бы должен стремиться к своей очевидной выгоде, мы упускаем из виду иррациональную природу человека. Увы, человек не настолько разумен и последователен, как нам хотелось бы думать. И то, что классно выглядит на бумаге, в жизни нередко оборачивается ленью, апатией, безответственностью, глупостью, действиями наобум или даже парадоксальным поведением, противоречащим логике и явной выгоде.
Например, существует немало рассуждений и диссертаций об экономической эффективности фондового рынка, интегрированной в стоимости ценных бумаг. Ведь на рынке сосредоточены участники, каждый из которых стремится в экономической выгоде. Казалось бы, поскольку экономическая выгода в принципе поддается расчёту и прогнозу, можно достаточно точно предвидеть поведение участников рынка. Однако на практике все бывает совершенно иначе: алчные и расчетливые спекулянты неожиданно оказываются настолько подверженными эмоциям или бессвязным шараханьям, что поведение рынка не способны предсказывать даже самые совершенные и мощные компьютерные системы.
А ведь случаи неожиданной самоорганизации можно обнаружить и в нашей истории. Например, сейчас уже немногие помнят, что движение за трезвость и массовый отказ крепостных мужиков от употребления водки в 1859 году привел к столь значительному дефициту бюджета, что министр финансов требовал запретить собрания трезвенников. Утверждают даже, что Указ об отмене крепостного права в 1861 году был слишком поспешен именно из-за давления, оказываемого движением трезвенников на правительство. К сожалению, мне неизвестно, как происходила на просторах России коммуникация и самоорганизация безграмотных мужиков-трезвенников в доинтернетную эпоху. Есть сведения, что РПЦ поддерживала обеты трезвости и даже кое-где освящала их, хотя организационную роль православной церкви источники отрицают, так как губернаторы десятков губерний по команде из Петербурга требовали от РПЦ не поощрять движение трезвости.
А вот еще пример из сегодняшней жизни: создание национального веломаршрута №1. Во всех странах Европы существует огромное множество тщательно продуманных, размеченных, картографированных веломаршрутов, но все они обрываются возле границ с Россией. Журналист и «Русского репортера» Дмитрий Соколов-Митрич взялся за дело и призвал в августе 2012 года организовать целый клуб желающих разрабатывать такой маршрут, а затем продолжить и создать другие подобные маршруты по всей России. С интересом наблюдаю за происходящим, хотя и подозреваю, что эти велосипедисты не читали книгу Александра Долгина.
Полагаю, что дискуссии вокруг этой книги будут довольно острыми и содержательными. Но самое интересное впереди, когда дело дойдет до дела.
Дискуссия о книге.
А.Б. Долгин. Как нам стать договоропригодными, или Практическое руководство по коллективным действиям. — М.: ОГИ, 2013. — 192 с.
